Проблема освоения нефтяных и газовых запасов Каспийского региона
в последние месяцы относится к одной из самых острых тем международной
политики в контексте дискуссии о «пост-сентябрьской эпохе». Своего
рода моментом истины в определении ее сущности и возможных сценариев
ее разрешения стал период времени между ашхабадской встречей в верхах
руководителей «каспийской пятерки»[1]
24 апреля 2002 года и российско-американским саммитом в Москве 23–25
мая 2002 года. Не претендуя на полномасштабное рассмотрение темы,
мы попытаемся проанализировать через призму российских интересов
такие аспекты темы, как освоение нефтяных ресурсов Каспия, споры
о разделе морского шельфа, пути транспортировки каспийской нефти
на мировой рынок, источники и объекты инвестиций.
Запасы
По экспертным оценкам, прикаспийский регион в ближайшие годы
может выдавать до 5 миллионов баррелей нефти в день. По мнению ряда
экспертов, каспийские резервы имеют тот же самый порядок, что и
запасы Северного моря или США[2].
Российские нефтяные компании проявляют к Каспию повышенный интерес.
Рекордсменом по освоению российского участка каспийского шельфа
является ЛУКойл, следом идет «ЮКОС». С 1998 по 2001 гг. ЛУКойл инвестировал
в Северный блок около 300 млн. долларов, проведя разведочное бурение,
построив новую самоподъемную буровую платформу. В 2002 году компания
намерена пробурить еще несколько скважин. До 2006 года инвестиции
в развитие проекта планируются в объеме около 1 млрд. долларов,
что позволит создать основу для выхода в 2010 году на ежегодный
уровень добычи в 15 млн. тонн нефти[3].
О форсировании работ на шельфе заявил и ЮКОС, однако его руководство
беспокоило то, что доставшийся нефтекомпании блок находится на границе
с казахстанским участком шельфа.
До настоящего времени Россия держала северную часть своего шельфа
закрытой для сторонних инвесторов. Иностранные компании ввиду отсутствия
доступа к северной части действовали на юге Каспия. В отличие от
российских компаний, они в последнее время испытали ряд разочарований.
Американская Chevron провела разведку блока Апшерон в азербайджанской
части шельфа и сообщила, что там были обнаружены «незначительные
запасы углеводородов». Для итальянской Agip неутешительными оказались
итоги бурения оценочной скважины на блоке Кюрдаши. Затем американская
ExxonMobil сообщила об отсутствии нефти в разведочной скважине,
пробуренной в прибрежной зоне Огуз. А французская TotalFinaEIf вообще
отказалась бурить вторую разведочную скважину на блоке Ленкорань–Талыш–Дениз
после неудачных результатов бурения первой скважины.
Помимо технических неудач в разведке запасов на юге Каспия, существует
конфликт интересов между Ираном и Азербайджаном. Иранские самолеты
в июле прошлого года неоднократно нарушали границу Азербайджана,
совершая полеты над азербайджанскими судами, производившими геофизические
работы на месторождениях, а официальный Тегеран выступал с бесчисленными
ультиматумами, требуя приостановить работы на «суверенной иранской
территории». В конце концов, оператор проекта по разработке перспективного
морского месторождения «Араз–Алов–Шарг» компания «Бритиш петролеум»
(Би-Пи) была вынуждена на время его заморозить[4].
Конфликт подобного рода является прямым следствием споров «каспийской
пятерки» по разделу морского шельфа.
Раздел морского шельфа
В принципе Россия, Азербайджан и Казахстан уже поделили каспийское
дно и заключили соответствующие двусторонние соглашения. Раздел
базируется на так называемой срединной линии и не учитывает позицию
Ирана, который отстаивает иной принцип деления Каспия. Она проводится
через точки, равноудаленные от береговой линии. Получившаяся кривая
соединяется с берегом перемычками от стыков сухопутных границ. В
результате получаются национальные сектора, размер которых зависит
от длины побережья каждой из прикаспийских стран. В соответствии
с этой формулой самый большой сектор будет у Казахстана – 30 процентов,
наименьший – иранский (около 14 процентов), России, Азербайджану
и Туркмении достается по 18–19 процентов. Иран предложил дележ поровну
– каждой стране по 20 процентов. Эти разногласия вновь проявились
на ашхабадской встречи «каспийской пятерки» и не были улажены.
Принцип модифицированной срединной линии, предложенный Россией,
означает, что границы секторов могут пересматриваться по согласию
сторон, исходя из географических и «исторических» факторов. России
и Казахстану при разграничении своих секторов это удалось вполне.
В середине мая 2002 г. президенты двух стран подписали Протокол
к «Соглашению между Российской Федерацией и Республикой Казахстан
о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления
суверенных прав на недропользование», подписанному 6 июля 1998 года.
Протокол содержит географические координаты проведения модифицированной
средней линии. Россия и Казахстан договорились, что будут вместе
разрабатывать месторождения, находящиеся на морской границе двух
государств. Эта договоренность снимает все политические препятствия
на пути освоения углеводородных запасов в северной части Каспийского
моря. Теперь иностранные компании могут ждать скорого начала распродажи
морских блоков Казахстана. В уже упомянутом Протоколе в расчет принимаются
«исторические» факторы: учитывается, например, чьи компании раньше
начали освоение того или иного месторождения.
Отсутствие консенсуса в вопросе о разделе, что продемонстрировал
ашхабадский саммит «каспийской пятерик», ухудшает инвестиционный
климат. Но инвесторы сталкиваются с еще более трудной проблемой
– доставка нефти на мировые рынки. Именно за контроль над экспортом
нефти Каспия, Москва, Вашингтон и страны региона боролись в течение
десятилетия.
Транспортировка
С середины 90-х годов дебатируются около десятка вариантов. Но
реальны, на наш взгляд, в силу своей геополитической и экономической
привлекательности, лишь два из них. Выбор приоритетов диктуется,
в первую очередь, геополитическими интересами ключевых игроков глобальной
политики.
В конце февраля 2002 г. президент Буш обнародовал новую энергетическую
стратегию США. Америка готова сделать реальные шаги в достижении
независимости от иностранных поставщиков нефти. Реально администрация
Буша будет стремиться еще более жестко контролировать нефтяной транзит,
например, в Каспийском регионе. Вашингтон намерен изменить вид трубопроводной
инфраструктуры и экспортной политики Центральной Азии. США являются
главным спонсором проекта строительства нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан
(Турция) в обход территории России. Проект БТД родился как средство
поддержки энергетической безопасности Турции, члена НАТО, занимающей
стратегически важное для этого блока и США положение на Ближнем
Востоке. Первоначально проект предусматривал доставку лишь азербайджанской
нефти. Затем соображения экономики и энергетики были подменены по-старому
понимаемой геополитикой, и его задачей стало обеспечение независимого
от России выхода к морю. Администрация президента Клинтона решила
подключить к трубе в Турцию нефть с казахстанского и туркменского
секторов шельфа.
Россия была категорически против, поскольку затрагивались ее
национальные интересы. Она настаивала, что из Баку уже протянуты
нефтепроводные ветки в Новороссийск и Супсу, и выражала готовность
значительно увеличить пропускную способность трубы, проходящей по
ее территории. Москва обосновывала негативное отношение к проекту
экономическими соображениями.
Тем не менее, работы по реализации проекта даже ускорились после
того, как о желании прокачивать по трубе казахстанскую нефть заявила
Астана. Повысилась экономическая привлекательность проекта для инвесторов.
Маршрут укорачивается с 2000 до 1730 км, сокращается число перекачивающих
станций. В результате внутренняя норма рентабельности БТД возросла
с 17 до 24,5%, а стоимость сократилась с 3 до 2,75 млрд. долларов.
При этом Вашингтон, как заявил в январе 2002 года вице-президент
США Р. Чейни, готов выделить на строительство львиную долю – 2,5
млрд. долларов[5].
В январе 2002 г. президент ЛУКойла Вагит Алекперов заявил о том,
что руководство компании не исключает участия в проекте Баку–Тбилиси–Джейхан
«при условии признания его экономической эффективности, а также
согласии правительства Российской Федерации на участие в нем компании»[6].
Однако большинство экспертов ставило окончательное решение компании
в зависимость от позиции российского правительства, которое пыталось
воспрепятствовать строительству нефтепровода в турецком направлении.
Участие в этом бизнесе было бы невозможно без санкции российского
руководства[7]. Очевидно,
что Россия не желает способствовать успеху БТД: 15 апреля ЛУКойл
отказался инвестировать в проект, не комментируя причины своего
решения.
Несмотря на отказ ЛУКойла, консорциум БТД заявил, что сооружение
трубопровода начнется в марте 2003 года[8].
Трубопровод с пропускной способностью 50 млн. тонн нефти в год должен
войти в строй в 2005 году и действовать в течение 25 лет. В этом
случае он окупит прогнозируемые инвестиции. Однако обеспечение трубопровода
нефтью в течение указанного времени выглядит трудновыполнимым делом
из-за ее отсутствия в необходимых объемах. По самым оптимистическим
прогнозам, АМОК (консорциум, разрабатывающий во главе с Би-Пи азербайджанские
месторождения), в 2005 году добудет 17 млн. тонн, в 2007 выйдет
на ежегодный уровень добычи в 30 млн. тонн, в 2010 году – в 45 млн.
тонн[9]. Через несколько
лет начнется падение добычи, и вместе с ней снижение объема загрузки
трубопровода – если, конечно, к тому времени не появится новых источников
нефти. Участники проекта, главным образом, рассчитывают на поступление
нефти из месторождений Казахстана, в том числе и по нефтепроводу,
проложенному по дну Каспия.
Сейчас Казахстан добывает около 40 миллионов тонн нефти в год.
Положение изменится, поскольку он легко может добывать и 150 миллионов
– развитие нефтедобычи сдерживается именно из-за недостаточности
трубопроводов. На Тенгизском месторождении в законсервированном
состоянии стоят более сотни скважин. Но в связи с открытием в 2001
году Каспийской трубопроводной системы, которая проходит по территории
России до Новороссийска, уже в следующем туда будет вложено около
миллиарда долларов на строительство ветки до Каспийского трубопровода
и реанимацию части скважин[10].
Контуры экспортной политики Казахстана нарисовал в одном из интервью
зять Назарбаева Тимур Кулибаев, первый вице-президент Национальной
компании «КазМунайГаз» (КМГ): «Мы исходим из приоритета многовекторности
экспортных маршрутов»[11].
Казахстан, например, хотел бы экспортировать нефть не только через
Россию, но и Иран. Путь через Иран – самый короткий и внешне наиболее
привлекательный, поскольку в Персидском заливе имеется вся инфраструктура
и налажено судоходство крупнотоннажных танкеров. Но строительство
нефтепровода противоречит американскому замыслу форсировать разработку
большой каспийской нефти для преодоления зависимости Запада от стран
ОПЕК. Персидский залив превратился бы в единственные ворота для
нефти тех стран, которые в ОПЕК не входят. Позиции ОПЕК, которые
в последнее время серьезно ослабли, заметно бы окрепли.
США, ставшие в результате успеха афганской военной операции по
сути ключевым игроком в Центральной Азии, сопротивляются любым проектам
по транзиту энергоносителей с участием Ирана, включенного президентом
Бушем в «ось зла». Госсекретарь США К. Пауэлл на встрече с Назарбаевым
в декабре 2001 г. заявил, что администрация США не готова к пересмотру
отношений с Ираном, несмотря на недавние контакты с иранскими должностными
лицами. Он сказал, что администрация не имеет никаких иллюзий относительно
«характера иранского правительства»[12].
Эта позиция понизила шансы реализации трубопроводных проектов, ориентированных
на южное направление, и улучшила перспективы северной альтернативы.
На сегодня региональные нефтепотоки полностью сосредоточены в
руках России. В конце 1997 г. началась транспортировка нефти с азербайджанских
морских месторождений по нефтепроводу Баку–Махачкала–Грозный–Новороссийск,
т. н. «северному маршруту». В начале 2000 г. вошел в строй новый
участок трубопровода, минующий территорию мятежной Чечни. В 1999
г. начались работы по сооружению системы трубопровода Каспийского
трубопроводного консорциума (КТК), которая должна соединить нефтяные
месторождения в районе Тенгиза (Казахстан) с Новороссийском. Первая
очередь трубопровода с пропускной способностью 600 тыс. баррелей
в день вступила в строй в октябре 2001 года[13].
У России, имеющей в КТК более чем 33-процентную долю (это государство
вместе с ЛУКойлом и «Роснефтью»), есть все права требовать от Казахстана
выполнения обязательств по заполнению нефтью трубы первой очереди
КТК мощностью 27 млн. тонн в год и по строительству второй очереди
с доведением пропускной мощности до 67 млн. тонн. Если Казахстан
выполнит эти обязательства, то в обозримом будущем он не сможет
направить свою нефть по дну Каспия, чтобы «доливать» ее в трубу
БТД. Астане просто не хватит своей нефти.
Инвестиции
Существующая в настоящее время транспортная зависимость центрально-азиатских
производителей углеводородов от российского транзита создает благоприятные
условия для российских инвесторов. ЮКОС вошел в нефтяной проект
в Казахстане, ЛУКойл и «Итера» – в нефтегазовые проекты в Узбекистане,
«Итера» и «Зарубежнефть» готовятся начать освоение углеводородных
запасов в Туркменистане[14].
Очевидно, что неудача ашхабадской встречи глав прикаспийских
государств окажет важнейшее влияние на инвестиционное будущее региона.
Каспийские страны разделились на две группы: решивших между собой
пограничные проблемы и ищущих конфронтации. Вторая группа представляется
источником постоянных военно-политических рисков и для своих нефтяных
проектов, и для проектов других стран, находящихся по соседству,
что делает Южный Каспий зоной повышенного риска для инвесторов.
Теперь географическое местоположение проекта на Каспийском море
выглядит не менее значимым фактором, чем его геологические перспективы.
Встреча в Ашхабаде показала, что политика некоторых каспийских государств
не только не способствует привлечению инвестиций в освоение нефтяных
запасов региона, но и делает их сильно рискованными.
Ухудшение инвестиционной привлекательности южной части Каспия
повышает привлекательность северной. Протокол, подписанный президентами
России и Казахстана в мае этого года, предусматривает, что структуры,
расположенные по обе ее стороны, будут разрабатываться на условиях
совместного проекта с равным участием. Сторона, входящая в уже осуществляемый
проект, обязана компенсировать партнеру половину исторических затрат.
Казахстан будет представлять нефтяная супермонополия КМГ. Для ЛУКойл
условия соглашения между Россией и Казахстаном о порядке нефтедобычи
на Каспии оказались невыгодными. 50% участия в разработке месторождения
«Хвалынское», которое осваивается ЛУКойлом, получит Казахстан. Руководство
ЛУКойла утверждает, что это – «временная потеря», и компания найдет
возможность компенсировать убытки. На наш взгляд, решение об этой
сделке было принято исключительно по политическим соображениям усиления
российского влияния на нефтяную политику Казахстана.
Оба основных участника проекта рассчитывают на привлечение сторонних
инвесторов. Они учитывают, что участие российских компаний положительно
скажется на рентабельности проектов в Северном Каспии за счет экспортной
составляющей. Есть сведения, что ЛУКойл пытается договориться о
сотрудничестве с норвежскими и некоторыми крупными западноевропейскими
компаниями.КМГ ведет переговоры с иностранными инвесторами о продаже
части своей 50% доли в будущих совместных проектах на пограничных
месторождениях. Иностранцы могут рассчитывать на приобретение половины
акций казахстанского участия[15].
Впрочем, в качестве ключевых инвесторов российские компании пока
не могут конкурировать на равных с транснациональными нефтяными
корпорациями. Имея в своем распоряжении значительные заемные средства
и обладая небольшим опытом, они только приступают к освоению внешнего
рынка. «Не важно, сколько лестных слов говорится в адрес российских
нефтяных компаний, они все еще недостаточно конкурентоспособны на
международном рынке, – считает Марина Драчева, представитель «EnergyIntelligenceGroup»[16].
Общепризнанно, что взаимодействие с американскими нефтяными компаниями
имеет ключевое значение. Уже есть примеры совместных проектов, как,
например, покупка в 2000 году Getty Petroleum Marketing акций крупнейшей
российской нефтяной компании ЛУКойл или совместный 4-миллиардный
проект Exxon и российской, японской и индийской компаний по разработке
нефтяных месторождений в море у Сахалина. Крупнейшим американским
инвестором, который возглавляет консорциум по строительству нефтепровода
от месторождений нефти в Казахстане к российскому порту Новороссийск
на Черном море, является ChevronTexaco[17].
Но американские компании все еще опасаются иметь дело с российскими
коллегами, которые лишь недавно отказались от нечистоплотных способов
ведения дел, включая использование слишком больших прав мелких акционеров
и лишение иностранных инвесторов прав на самые перспективные месторождения
путем внутрикорпоративных махинаций.
Для привлечения иностранных инвесторов России не на словах, а
на деле нужно либерализовать свой энергетический рынок и отказаться
от государственной монополии, хотя бы на доступ к трубопроводам.
И движение в этом направлении уже осуществляется. Правительство
России, которое имеет 13,5 процентов акций компании ЛУКойл, объявило
о планах продать 5,9 процентов акций в этом году[18].
Появляются сведения, что правительство России готовится открыть
доступ иностранных инвесторов к своему участку Каспия.
Но в любом случае России необходимо сделать все, чтобы не допустить
прокладку нефтепровода по дну Каспия, с восточного берега к западному.
Помимо того, что это сведет к нулю российские преимущества, этот
проект окончательно нарушит экологическое равновесие в водоеме с
уникальными биоресурсами. И здесь усилия России по выработке нового
правового статуса Каспия, в первую очередь в стремлении сохранить
его биоресурсы, должны сопровождаться активными действиями на уровне
президента, правительства, Госдумы.
На волне нового сближения России и Запада получают шанс новые
проекты. Так, американские эксперты накануне встречи президентов
России и США В. Путина и Дж. Буша обсуждали глобальный проект «разворота»
будущих каспийских нефтяных и газовых потоков с юга (через Турцию)
на север – через Россию с транспортировкой сырья к нашим северным
портам[19]. Этой идеей,
впервые публично высказанной бывшим премьером Казахстана Акежаном
Кажегельдиным, сейчас заинтересовались и в Вашингтоне, и в Астане.
По его мнению, наиболее выгодным политически и экономически является
перекачка «большой нефти» Каспия на север, в Россию и далее – в
Восточную и Западную Европу, к потребителям и в порты для дальнейшей
транспортировки по новым трубопроводам, так как Каспийский трубопроводный
консорциум не обеспечит полный доступ экспортеров к глобальному
рынку[20].
В США увеличивается количество сторонников повысить значение
российской нефти для американского рынка[21].
Очевидно, что американские корпорации, как и их российские партнеры,
ожидали итоги встречи президентов В. Путина и Дж. Буша. Принятое
на саммите в Москве Заявление об энергетическом сотрудничестве окажет
влияние на выработку совместной стратегии российского и американского
нефтяного бизнеса в Каспийском регионе.
[*]
Бетмакаев А.М., Юдина И.Н. Нефть Каспия и российские интересы
// Российская Западная Сибирь — Центральная Азия: новая
региональная идентичность, экономика и безопасность. Барнаул:
«Азбука», 2003.С.363–374.
Статья помещена в сборнике статей и тезисов
международной
научно-практической конференции "Российская Западная Сибирь —
Центральная Азия: новая региональная идентичность, экономика и
безопасность", состоявшейся в г. Белокуриха, 24–25 мая 2002
г.
Примечания
- [1] Азербайджан,
Иран, Казахстан, Россия и Туркмения.
- [2] Hordern N.
The Energy web // Australian Financial Review, November 24,
2001.
- [3] Грачев С.
Дорога к шельфу // RusEnergy.com, 18 мая 2002 г.
http://www.rusenergy.com/caspianregion/a18052002.htm.
- [4] См.: Ахундова
Э. Проект века заинтересовал и Россию // Общая газета, 2002,
10 января.
- [5] См. Дубнов
А. России рано сдаваться // Время новостей, 2002, 18 марта.
- [6] Цит. по:
Ахундова Э. Проект века заинтересовал и Россию // Общая газета,
2002, 10 января.
- [7] См., например,
Дубнов А. России рано сдаваться // Время новостей, 2002, 18
марта.
- [8] Lelyveld
M. Caspian: LUKoil decision unlikely to affect pipeline // RFE/RL,
May 2, 2002.
http://www.rferl.org/nca/features/2002/05/02052002085417.asp.
- [9] См. Грибов
С. Как растянуть удовольствие // RusEnergy.com, 5 апреля
2002 г.
http://www.rusenergy.com/caspianregion/a05042002.htm.
- [10] См. Плетнев
С. ОПЕК от Назарбаева // Страна.ru, 3 декабря 2001 г.
http://www.strana.ru/stories/01/11/27/2101/89225.html.
- [11] Цит. по:
Симоненко Р. Тимур Кулибаев о нефтяной политике Казахстана //
RusEnergy.com, 29 апреля 2002 г.
http://www.rusenergy.com/interview/ a27042002.htm.
- [12] См. King
Jr. N. Powell damps Kazak hopes for oil route to Iran // The
Wall Street Journal, December 10, 2001.
- [13]The New
York Times, November 29, 2001.
- [14] Гавричев
С. Утром деньги, вечером трубы // RusEnergy.com, 30 января 2002
г.
http://www.rusenergy.com/caspianregion/a28012002.htm.
- [15] См. Грачев
С. Дорога к шельфу // RusEnergy.com, 18 мая 2002 г.
- [16] Цит. по:
The New York Times, April 2, 2002.
- [17] См. The
New York Times, November 29, 2001.
- [18]Lelyveld
M. Caspian: LUKoil decision unlikely to affect pipeline // RFE/RL,
May 2, 2002.
http://www.rferl.org/nca/features/2002/05/02052002085417.asp.
- [19] См.: Шпаков
Ю., Лукьянов Ф. Предложение, от которого не надо отказываться
// Энергия Европы, 2001, ноябрь.
- [20] Кажегельдин
А. Глобальная дуга безопасности: Как Россия и Каспий могут сделать
мир стабильным // Время новостей, 2002, 15 октября.
- [21] Так влиятельный
американский эксперт Леон Арон, глава отдела русских исследований
в American Enterprise Institute, полагает, что ощутимое присутствие
России на американском рынке энергоресурсов в течение следующих
десяти лет, позволит обеспечить стабильность цен на нефть и
будет способствовать американской безопасности. См. Aron L.
Russian Oil and U.S. Security // The New York Times, May 10,
2002.
